Друзья, сегодня подумал об усталости в литературе, а если конкретнее, то об особом типе усталости, который появляется на страницах пьес Антона Павловича Чехова.

Русская литература никогда не боялась сложных тем. И одной из таких тем была, конечно, усталость. Пожалуй, только у Чехова тема эта раскрылась во всей своей экзистенциальной глубине. Для Чехова усталость – это не физическое или моральное состояние, это общее настроение жизни, в котором существуют его герои. Это всеобъемлющая тоска по чистым идеалам, поиск которых всегда оборачивается большим разочарованием. Люди разных возрастов и судеб ощущают опустошение – не потому что они устали что-то делать, а потому что они устали ждать, устали надеяться, устали жить. Нина Заречная из “Чайки” признается: 

“Я так утомилась! Отдохнуть бы… отдохнуть! Я – чайка… Нет, не то. Я – актриса. Ну да!"

Действительно, в пьесах Чехова герои постоянно произносят реплики, проникнутые чувством усталости: от серой повседневности, от безысходности, от невозможности реализовать свои мечты. Это особая “чеховская усталость” – тоска по иной, более содержательной жизни, которая никогда не наступит. Именно поэтому так трагично звучит исповедь Ивана Войницкого в пьесе “Дядя Ваня”:

“Днем и ночью, точно домовой, душит меня мысль, что жизнь моя потеряна безвозвратно. Прошлого нет, оно глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно по своей нелепости”. 

У Чехова человек утомлен самим своим существованием, бесконечной погоней за выдуманным счастьем, которое ускользает из его рук. Герои его чувствуют моральное истощение, внутреннюю пустоту, отсутствие жизни. В этом проявляется философская сторона “чеховской усталости”. 

“Надорвался я! В тридцать лет уже похмелье, я стар, я уже надел халат. С тяжелою головой, с ленивою душой, утомленный, надорванный, надломленный, без веры, без любви, без цели, как тень, слоняюсь я среди людей и не знаю: кто я, зачем живу, чего хочу?” 

– вопрошает герой пьесы “Иванов”.

Если перечитывать пьесы может кому-то показаться излишним, то рекомендую обратиться к рассказу “Ионыч”. В начале его Дмитрий Старцев – молодой, энергичный земский врач. Он полон надежд, работает с интересом, стремится к лучшей жизни. И одновременно он все больше погружается в рутину: тяжелая работа, однообразные приемы, ограниченный круг общения. Вместо мечтаний и устремлений – усталость, апатия, равнодушие. 

“Эх! – сказал он со вздохом. – Да никак. Старимся, полнеем, опускаемся. День да ночь – сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей…”

Это признание и есть вершина “чеховской усталости”: герой осознает, что жизнь ушла в никуда, а впереди – только продолжение этой же пустоты. Самое главное (и это пытается донести до нас Чехов), усталость от жизни никогда не проявляется как внезапный кризис, это – результат постепенного угасания личности. Чехову удается мастерски показать, как жизнь, безынтересная и ленивая, превращает каждого в безразличного и уставшего от всего человека.